- Привет, я Хелькэ, мне почти 25, я с 2008 года играю в РИЖД, это моя первая игра по Толкиену и я играла приспешницу Короля-Чародея...
- Привет, Хелькэ!

Это просто кросспост кусочка моего гигантского отчета из жж.

Пояснительная записка:
Восточный дозор, на самой границе Мордора. Близится падение Минас-Итиль. Есть те, кого придумал бессмертный профессор, и есть те, кого придумали мастера: 1) Вторая крепость Восточного Дозора - Минас-Эстель, все тихо на границе и ничто не предвещает беды, 2) местный народ Борлах, живущий на этих землях около двух тысяч лет как, родоплеменной строй и очень странные порядки.


Дагна из народа Борлах

Темная сторона: эгоизм
Девизы: Верность идее / Справедливость

Как оно было:
Десять лет назад Хунтар, охотник племени Борлах, которому Дагна отдала свое сердце, был убит адуни (гондорцами). Ей было семнадцать лет, и ненависть легко пробралась в ее душу, породив жажду мести. Она хотела всем адуни смерти, но особенно – коменданту Минас-Итиль, Эредайну.
Несколько раз она заманивала адуни из крепостей в ловушку, зовя их на помощь возле паучьей тропы или волчьего логова, а потом прячась, как прячутся все Борлах – и адуни погибали от паучьего яда или волчьих клыков. Но как-то раз ей попался хороший воин, который убил паука, а потом и Дагну хотел убить, поняв, что это была ловушка.
Ее спас от адуни (понятно, как) Форгиль – и предложил, вместо того, чтобы размениваться на пустяки, начать служить Тьме. Шпионить за адуни, приходя к ним в крепость, втираться в доверие, и ждать момента, чтобы ударить в спину.
И Дагна делала это, надеясь на то, что Тьма ей отдаст однажды Эредайна.

Чем все закончилось:
Она собирала целебные травы и носила их в крепость, никогда не отдавая всего собранного целиком, и хотя ее брат, даху племени, запретил брать что-то у адуни взамен, она все равно брала – просила еды, воды, обязательно хоть что-нибудь просила.
Она разговаривала с адуни, выведывая их последние новости, вслух жалела их и сочувствовала, а на самом деле старалась заразить их сомнениями – особенно коменданта.
Она первой схватилась за нож, когда посланник от Темного Повелителя привел к ним на тинг связанного Эредайна, и была счастлива потом исполнить свою клятву о мести. Она рассекла Эредайну грудь, произнеся имя Хунтара, и преисполнилась благодарности Тьме.
Она принесла Темную присягу первой, обманывая потом своих почти до самой полуночи – «нет, я не ходила в Минас-Итиль, я готова, но сомневаюсь, стоит ли идти».
Она лишь на имг испытала сожаление, узнав о том, что Форгиль убил Бранвен (она отдала Валандилю палантир, глупая девчонка, и ничего не попросила взамен!), о том, что Ханнан попала в плен в Минас-Итиль (хотела снести Эна-Бор, разрушить наш уклад? Во всем виноваты адуни, отравившие ее разум своими речами).
Ее избрали новым даху племени, и от лица всех она пошла говорить с Валандилем о том, как Народ убил Эредайна и о том, что его смерть была платой за смерть многих Борлах. Она пила с Валандилем из одной чаши, смотрела ему в глаза и рассказывала о горе, которое адуни принесли ее народу, тая в сердце ненависть и злобу.
Она привела еще восьмерых Борлах к присяге, вдохновила их речами о будущем Народа, о нашей крови, которая не должна больше проливаться, о том, что мы должны делать все, чтобы выжить.
Она шла в первых рядах с Ангмарцем к хуторам Борлах, чтобы выдать ему всех, кто не принес присягу, шла вместе с орками, гоблинами и прочими темными тварями, под знаком Багрового Ока. Она убедилась в милосердии Ангмарца, когда тот не убил Рагну, что отказалась от темной присяги, а просто отпустил ее, лишенную защиты земли, к толпе темных тварей.
Она дала другим Борлах убить Форгиля (перед которым она была в большом долгу!), чтобы те остались верными общему делу Тьмы и чтобы продолжали верить ей лично.
Она отправилась в последний раз в Минас-Эстель, ожидая, что ее там в итоге убьют, но она попытается выполнить приказ.
Она дала остальным присягнувшим свалить всю вину на нее (колдовство же!), надеясь, что их Валандиль отпустит и они смогут выполнить волю Темного Повелителя.
Нет, она НЕ раскаялась перед смертью, НЕ отвергла Тьму, и, оглянувшись уже в чертогах Мандоса на след, что оставила за собой, НЕ поняла, что в этом было хоть что-то объективно плохое. Ну, кроме того, что она умерла, а адуни из Минас-Эстель – пока еще нет.

Что я думаю по этому поводу:
Это ужасно. Это был очень интересный к отыгрышу и очень плохой внутренне персонаж. Я как игрок ни капли не сочувствую Дагне, мне иногда интересно и я всегда могу, но не люблю играть зло (это был челлендж, я поставила галочку «готова служить Тьме» и мастера дали мне прекрасный загруз на эту тему), я просто счастлива, что ее убили ну почти в самом конце. Уж в самом конце-то точно бы убили, доживи она – сложилась бы за Ангмарца в бою или еще как; тьма должна быть наказана, да, тьма сама себя съела, из народа Борлах не осталось никого, не осталось даже памяти о них – даже в письмах, что дошли до Минас-Анора, наверное... и вообще-то, это кошмар.
Конечно, теперь мне нужен просто годовой запас добра, любви, обнимашек и «поговорить об этом».

Я рада, что Мертвятник дал мне шанс второй ролью умереть за истинного короля и за Белое Древо. Это было терапевтично.

Вторая роль
Риан, рохбэн крепости Ост-Карнил, Северный Итилиэн
Последнее (неотправленное) письмо к Амрот:
«Суилад, подруга,
отправляюсь в Минас-Анор, вообрази себе! Надо представлять отчет о делах в крепости, а кого ж еще отправить, как не меня? При дворе-то придется платье на себя натягивать, а это тебе не кольчуга, ни миску на себя опрокинуть, ни размахнуться, чтобы по морде кому заехать. Да и нельзя при дворе по морде-то. В общем, еду, Амрот.
Хочу просить короля отправить меня к вам. Не нравятся мне твои последние письма – боюсь за тебя и за крепость вашу. Знаю и верю, что держитесь, но лишние руки-то не помешают, верно? Короче, думаю, что отказать мне аран не сможет, а коли откажет, я за его дружиной сама увяжусь так, чтоб не заметил.
Не кисни. Скоро встретимся.
Риан»

Риан успела ко двору Эарнура ровно в тот момент, когда закончили набирать дружину. Узнав последние новости – о вызове, который бросил Ангмарец, о том, что Эарнур откладывает свадьбу ради поединка с ним, - она упросила взять ее с войском. Ей, рохбэну, поручили следить за запасами воды и подхватить знамя, когда начнется битва. Мало сказать, что Риан расстроилась от таких новостей, но один маэтор ей сказал, что это тоже дело достойное для достойного человека – а других в войске Эарнура нет.
Риан из Ост-Карнил погибла, держа в руках знамя с белым древом.
Она успела увидеть, как схватили короля, и успела услышать слова Короля-Чародея: «Добивайте выживших. Начните с женщин, и пусть он смотрит».
С нее и начали. И Эарнур смотрел.
Ее последними словами были: «Король и Древо».

Совесть, если ты это читаешь - я думаю, что тебе надо попробовать!

Пишет  Meethos:

Следите за руками

Все на ярмарку! Подробности очень скоро будут тут.
Пока мы знаем что участвуют вот кто.

Meethos и Алекс
Художник продает рисунки и маски. А сестра художника продает свои вещи. Это все как из музея, говорят одни, это просто ненужный хлам, говорят другие. Но у нас есть множество сюрпризов, а так же коробка с секретами, которые мы раздаем просто так. Это я.


Проект "Извне"
Авторские украшения из металла, авторские куклы, а также подарки и сувениры ручной работы.


Virna
Одежда в стиле бохо.

Seth's Lair Ювелирные украшения .

Сильвер Анна Изделия из стекла .

Творческая мастерская "Волшебное касание" -
полностью натуральные органические косметические продукты, а также компоненты для их изготовления. Смотреть и читать об этом.

А так же, возможно, Carex.

А так же другие интересные мастера, которые еще к нам не присоединились.
Может быть это кто-то из вас, а мы пока про вас не знаем? Вы хотите продавать интересную одежду, свои сокровища. Напишите мне об этом личное сообщение, а я взамен расскажу вам секретные подробности.

URL записи

по мотивам словески, авторский сеттинг

***
Небо с морем встречается и никак не желает расстаться,
Падает в него, падает, не может остановиться,
Вцепляется всеми пальцами, всем телом небесным жмется,
Темноты в глубине не боится. Глубины в темноте не боится.

Море к небу тянется, хочет дождя дождаться,
Снизу вверх и до самых туч вместе с ним пролиться,
Чтобы струи сплетались, путая все границы.
Бурей закрыться - никому не дать разобраться,

Разобрать-себя - из одной на две разных части,
Одно полное счастье на два не-полных не-счастья.


***
темнота заходит в меня без стука, без ключа открывает дверь,
и крадется внутрь осторожно, как зверь, чтоб не выдать себя ни звуком,
разжигает камин в тишине, садится, к огню простирая руки,
допивает мой кофе, ложится спать, обнимает меня во сне.
и во сне я вижу, как волны бьются о неблизкие берега,
белой соли пятна на сапогах от касаний их остаются,
а вода подступает, тревожит душу, откровения мне шепча,
не могу проснуться, хочу кричать, темнота заставляет слушать.
я внутри у моря, оно поет голосами своих китов,
и я чувствую кожей, не зная слов, - скоро что-то произойдет,
будет буря страшнее прочих, небо встретит морское дно,
гладь и твердь сольются в одно, и когда, мы не знаем точно.
темнота оставляет меня одну в предрассветном моем сейчас,
говорит на прощание «не скучай, обещаю тебе, вернусь».
я учу шаги ее наизусть – она снова войдет без ключа
и от неба собой закроет, и мы вместе пойдем ко дну.

to be continued

Я сегодня в Китай, драги други,
ждите обратно в пятницу,
постараюсь привезти финтифлюшек.

Хочется читать, перечитывать, держать где-то под рукой и вообще неплохо бы достать сборник,
это в основном страшноватые вещи для филологически подкованных мальчиков и девочек,
и если бы я не читала ее жж, я бы так и не узнала, что у меня научный руководитель уже год как умер, а из института мне никто ничего не сказал.


читать дальше* * *
Друг мой Петр, как вьюга разыгралась!
Как обводит нас смертным хороводом,
поднимается царскими столбами, -
за четыре шага тебя не вижу.

Только голос твой всхлипывает сквозь вьюгу:
«Упаси нас, Господи, и помилуй».
Друг мой Петр, Господь ли тебе заступник?
Коли руки твои красны от крови,
не отбелишь Господними снегами,
не утрешь слезы покровами вьюги,
не согреешь горла платком метельным.

- О, мои товарищи, сиречь братья,
я не стал бы плакать по Катерине,
ни по страсти черной и непробудной,
ни по родинке тайной и пунцовой, -
ибо есть у нас, братия, нынче бремя
поважнее любви, тяжелее смерти.

Лишь тогда я лью ледяные слезы,
когда вспомню, что Катькин цыпленок умер.
Он такой был прелестный и веселый,
он протягивал ручки мне навстречу,
он меня слюнявил, смешил и тешил, -
наш с Катюшей пичуга ясноглазый,
наш цыпленок, воробушек, поросятко.
А потом он ступил на ту дорогу,
По которой, увы, нельзя вернуться.
Тут-то Катя пошла умом немножко.
Тут-то Катя пошла налево-право.
Тут-то все и пошло через колено.


* * *
Милая, мы видели воочью,
как подходит к берегу регата,
капитан люстриновый искрится,
вервия гудят в истоме.
(Вервия простые)
Белым дымом изошел оракул,
и теперь квартирные хозяйки
бьют копытами в тимпан причала,
полные прекраснейших предчувствий.

То-то будет встреча.

Милая, мы слышали гудочек.
Разве мы не слышали гудочек? –
Слышали, не надо отпираться.
Нет, это не лебеди кричали,
нет, не дуб ломал березку,
нет, не девки хором по наказу
пели нам со дна Ильменя, –
это был гудочек, натурально.
(Боже мой, так это был гудочек!..)
Ну, да что теперь-то.
(Дочери листовки зашивают
в худо скроенные юбки;
второпях исколотые пальцы
оставляют маленькие пятна
на партийной переписке;
дуры, нигилистки,
нежные, слепые перепелки,
несъедобные, как чайки).
Вострубили септиму у сходен,
в ожиданьи сладостном застыли
юные натуралисты, –
ждут морской занятной мертвечины.

То-то встреча будет.

Милая, мы чуяли подшерстком,
как поют подводные матросы
белыми глубокими губами.
(Боже, Боже, как поют матросы!..)
Сладко ли дрожали наши губы
в такт басам придонным батальонным?
– Признаемся: сладко.
(Гусляру жена в Северодвинске
говорила: «Не женись на мертвой», –
в воду, чай, глядела).
А теперь у самой у водички
мы стоим, готовые к лишеньям,
чуя за плечами автоматы
с лимонадом, солью, первитином,
(Сладкие лишенья предвкушая).

То-то встречка будет.

Милая, зачем сдавило горло?
Небо-то с батистовый платочек, -
то совьется, то опять забьётся, -
все ему неймется.
Говорят в толпе, что две юннатки
в нетерпеньи сплавали за метки -
и теперь рыдают, рыбки:
гладко море, волны пустогривы,
винт не плещет, не маячит мачта, -
но на дальнем берегу мысочка,
по-над рельсов бледною насечкой
вроде вьется беленький дымочек...
...Точно — вьется беленький дымочек!
(Милая! Мы видели воочью!)

Ах, в пурге глухой и многогорбой
снова сердцу делается невтерпь,
гарпии намордниками пышут,
дочери закусывают нитки,
у перрона шавка озорная
вдруг застыла, что-то вспоминая...

...А твои предчувствия, родная?
Что твои предчувствия, родная?

* * *
Что ты скажешь, шетлендский мой братец, сестрице своей фалабелле,
выползая ползком из забоя,
волчьей сытью забойщику в ноги валясь
поперек травяного мешка, тебе бывшего братом?
Что ты скажешь тогда?
«Воевал я».

Что ты скажешь ей, - шелковогривой, в ненашенской сбруе
диве светлой и коротконогой,
когда братьев твоих скаковых мимо крючьями крючник протащит
по избитой траве ипподрома?
Что ты скажешь?
«Они воевали».

Что ты скажешь сестрице своей мягкогубой и гладкой,
когда вдруг на Кузнецком, игрушечным шагом считая
несерьезный булыжник, копыто ее золотое
заскользит, - и блестящий от блёсток бочок
разорвет тротуарная терка?
Что ты скажешь тогда?
«Что сказать? - Поздравляю, сестрица.

Полежи, не спеши: воевать — не за сахаром бегать.
Полежи, отдохни, - под лежачего кровь не течет,
под упавшего крюк не подсунешь.
Ты теперь со своими, сестрица, -
нам сладко у ямы лежится;
не от извести око слезится,
а просто я рад повидаться,
в нашей общей крови в этот ласковый вечер погреться.

A теперь, слава богу, уже и копытная близко.

Слушай, милая, цокот ее драгоценный, подковы ее неземные,
а не слушай того, как она захрапит надо мною,
ухмыльнется, губами коснется уздечки моей самопальной -
и внезапно устами моими какой-то савраска запальный
исповедно во тьме заорет:
- Икабод! Икабод!..


* * *
Разве водобоится боец ВДВ, вдоль какой-нибудь улицы сельской
(опустевшей)
мечась осовело, кружась между сбитых обочин
с со своей вопиющей гармонью
(костяшки белеют)
ослепленно мотая то влево, тот вправо застывшим лицом полосатым?

Нет, клинически все хорошо, -
просто праздник на улице нашей,
на Песчаной на нашей.

За закрытыми ставнями, кстати, и мы потихоньку себе веселимся.

Мы ничуть не боимся
ни подбеска блаженного с пеной пивною у пасти,
ни братишки его и ни тяти,
ни русалков его зубоскальных, плывущих от пота
по мохнатым чернильным волнам,
по волнам по чернильным мохнатым
(между скатом сосковым и черным спинным живоглотом), -

и поющих, поющих, поющих плачевным фальцетом:

- Поглядите на нас, на безногих!
Пожалейте-ка нас, ветеранов, солдаты-матросы!
Не робейте,
согрейте,
купите отцам и невестам
поплавочков из Курска, колечков из северостали!
Предлагаем недорого,
дарим практически даром.
(Нет, клинически все хорошо - просто праздник на улице нашей,
на Песчаной на нашей.
- О-о-о-о, просто праздник на улице нашей).

...Вон как он, моя рыбка, русалков когтями терзает, -
так, что лица у них опухают, глаза багровеют,
и гармонь фронтовую, подругу его плечевую,
плющит так, что костяшки немеют.

Не боись, моя рыбка, его изумленного воя.
Просто вспомнил он: их было двое.

И теперь, - не клинически, нет, - он кружится, визжит и хохочет, -
А Господь наш его из фонтанчика мочит, как хочет.

Для того-то и нужен нам праздник на улице нашей,
на Песчаной на нашей.

(За закрытыми ставнями, кстати, и мы потихоньку себе веселимся).


* * *
- Смертинька, Смертинька, кто твоя бабушка?
- Вечная воля Твоя. Вяжет из лыка удавки, голубушка,
давит винцо из тряпья.

- Смертинька, Смертинька, что твои сказочки?
- Темные лясы Твои. Точат и точат несладкие косточки
тех, кто лежит в забытьи.

- Смертинька, Смертинька, где твои варежки?
- В темном притворе Твоем. Трогают, трогают медные денежки
под золоченным тряпьем.

- Смертинька, Смертинька, что твои саночки?
- Слов Твоих скользкая суть. Вон как летят по раздавленной улочке,
ищут, кого полоснуть.

- Смертинька, я ж тебе был вроде крестного!
Ты меня этак за что?
- Дядя! Я так, повторяю за взрослыми.
...Где ж мои варежки-то?


* * *
Приводите же ваших детей,
им надраив песком чешую до бескровного блеска;
пусть безмолвно поют,
пусть, безмолвно зависнув, глядят,
как он плавно сойдет к нам в набитом камнями пальто.
Будет ночь; будет светом нездешним сиять позабытый в кармане фонарик.
Будет черный расплавленный ил подбираться к нему,
чтобы съесть и оплывшие пальцы, и связку ключей,
и приплывшие позже очки, -
ну и что? ну и что? мы губами очистим его,
мы очистим его плавниками,
мы ни разу его не куснем в ожидании Третьего дня:
он сошел к нам во тьму, пятипал, -
се, и мы пятипалыми выйдем,
и на брюхе по травам пойдем, и на солнце возляжем,
и нажремся травы, муравьев, древоточцев и мух,
и друг с другом и с другом возляжем, и живородим,
и плаценту съедим.
Нет, и всякий, кто брошен, не брошен, и кто был забыт — не забыт.
Где победа твоя, силурийская вечная ночь?
(Говорят, что в глазу у него древоточец постился).


* * *
Пока нам всем читают эту сказку,
вокруг всё ровно так и происходит:
сначала твердый маленький грызун, почти игрушечный, лежит среди картошки;
потом зима, мы возимся с обедом и слышим женский крик из под балкона:
восьмой этаж, девятый кошкин раз.
Потом чужая жучка где-то в парке, -
наш брат роняет леденец от горя:
мы с ней росли, - и вот, переросли.
Потом сначала бабка, позже - дедка.
Потом зима, ты возишься с картошкой -
И чувствуешь, как полегоньку тянут.
Уже тихонько начали тянуть.


* * *
В аду четверг привычнее всего.
Всё в этот день привычнее всего.
Мы эту пытку переносим плохо:
нас многих рвет, у нас болят глаза,
мы еле доезжаем до работы, -
а там суббота, пять часов утра
(в аду нередко пять часов утра),
и к нам в окошко зяблик прилетает
и легкие по зернышку клюет.


* * *
Он нисходит, а тот как раз выходить, и они встречаются у реки, -
многоногой, влачащей по мутным волнам барсетки, сумочки и тюки,
изливающейся из первого к Рождественке, к Воскресенке,
из последнего - в мертвые черные тупики.

Им обоим пора бы уже начать – а они молчат
и глядят друг другу через плечо.
А вокруг все течет себе и течет, никто их не замечает, -
только дежурный у эскалатора что-то чует,
нервничает, когтями оглаживает рычаг.

Это пятница, восемь вечера, жар подземный, измученные тела,
а они читают в глазах друг друга о своих заплечных, говорящих: «Я за тобой пришла», -
и бледнеют, склоняют увенчанные чела, --

и не оборачиваются.

Потолок не сворачивается.
Лампы не чернеют, не источают чад.

И тогда дежурный у эскалатора переступает копытами, медленно вдавливает рычаг.

Эскалаторы замедляют ход.
Предстоящие выходу падают на чело.
Над Москвой остается ночь, все черным-черно.
Эти двое невидящими глазами глядят вперед, -
и Христос безмолвствует,
и Орфей поет:

«Нет, у смерти нет для меня ничего.
Нет, у смерти нет для меня ничего.»

* * *
Вот красным лесом красная лиса, -
а он лежит, смешавшись с автоматом,
в осеннем красном буром черноземе,
неглубоко, -
и вот лиса несется,
пересекая сердце, горло, сердце, -
подскакивает, лапой влезши в душу,
отяхивает лапу, мчится дальше, -
И он кричит распавшейся гортанью:

КАКОГО ХУЯ, ГОСПОДИ, - ЗА ЧТО?!

Я не успел - я инвалид по зренью, -
я не успел, - они меня в апреле,
когда уже исход и все понятно,
когда таких как я - едва одетых,
полуслепых, хромых или безусых, -
от киндер, кирхе, запаха из кюхен, -
в зеленый их апрельский красный лес,
где я от крови ничего не видел,
и красный зверь, и горло, сердце, горло -
а я ни разу даже не пальнул,
я не успел -
какого хуя, Боже?!

ТАК ДАЙ МНЕ, ДАЙ МНЕ, ДАЙ МНЕ ЧТО-НИБУДЬ!!!

И тут лиса упала и лежит.

* * *
Камень удерживает бумагу, ножницы вырезают из нее подпись
и печать.
Осталось совсем чуть-чуть.

Камень думает: "Ну какой из меня медбрат?
Надо было поступать на мехмат.
Вот опять меня начинает тошнить и качать.
С этим делом пора кончать."

Ножницы думают: "Господи, как я курить хочу!
Зашивать оставлю другому врачу.
Вот же бабы – ложатся под любую печать,
как будто не им потом отвечать."

Бумага думает, что осталось совсем чуть-чуть,
и старается
не кричать.


* * *
Доктор руки умывает едкою водой,
а под лампами рыдает месяц молодой:

«Боже, Боже милосердный! Для чего опять
ты меня с утра заставил в муках умирать?

И за что ты, добрый Отче, на исходе дня
раз за разом воскрешаешь бедного меня?

Что ни вечер, - сын Твой верный, я свой крест несу, -
агнцев черных, агнцев темных среди мглы пасу:

то коснусь замков суровых бледною рукой,
чтобы хлеб насущный деткам вор принес домой,

то, напротив, укрываюсь меж густых ветвей,
чтоб во тьме нашел спасенье тайный любодей.

Ты велел — и я, сыновней доли не хуля,
темных агнцев собираю в адские поля;

так за что же, добрый Отче, с наступленьем дня
Ты на муку обрекаешь бедного меня?

Брат мой старший, брат ревнивый ото сна взойдет, -
ослепит броней златою, гастами распнет.

Агнцев славных, агнцев белых будет он пасти,
а Тебе и не ответит, где меня найти.

Только, Отче, ты-то знаешь, где Твой сын лежит,
где на реомониторе стрелочка дрожит.

Так яви, мой добрый Отче, сыну благодать:
дай мне, бедному, денечек мертвым полежать!

В ад сойду я - хоть однажды отхлебнуть сполна
смерти честной, непопранной сладкого вина!

Отче, Отче, пусть минуют в этот час меня
чаша Рингера-Марея, скальпель да игла!..»

Доктор руки умывает едкою водой,
а под лампами рыдает месяц молодой.

В дымных тучках пурпур розы, отблеск янтаря,
И ксенокаин, и слезы, и заря, заря.


* * *
А как был у пастушки белый козленок,
прекрасный белый козленок.
Всегда бежал за пастушкой козленок,
белый, как пена, козленок.
Куда бы пастушка за стадом ни шла,
бежал за нею козленок.
Все козлята в стаде шли перед ней,
но бежал за нею козленок, -
белый, как пена, козленок.

Стадо дошло до глубокого рва,
пастушка, за нею козленок.
К ночи стадо дошло до глубокого рва, -
пастушка, за нею козленок.
Все козлята уснули у самого рва, -
только не белый козленок.
Стадо спало, не спала лишь пастушка,
не спал и белый козленок.

Пастушка пришла к нему с хворостиной,
встала над ним с хворостиной.
«Теперь ты должен бежать впереди», -
грозила она хворостиной. –
«Как пойдут все козлята узким мостком,
как пойду я за ними мелким шажком,
как забоюсь за тебя,
как оглянусь на тебя,
как пошатнусь, как сорвусь с мостка
из-за тебя, мой козленок!
Пойдешь впереди, мой козленок!»

Но утро настало, и стадо пошло,
и бежал позади козленок.
По узкому мостику стадо пошло,
и бежал за пастушкой козленок.
И пастушка его на том берегу
отхлестала своей хворостиной,
почти до крови она отстегала
козленка своей хворостиной.

Все козлята дошли до высокой горы, -
пастушка, за нею козленок.
К ночи козлята дошли до горы, -
пастушка, за нею козленок.
Все козлята уснули у самой горы,
не спал только белый козленок.
Стадо спало, не спала лишь пастушка,
не спал и белый козленок.

С палкой пастушка к козленку пришла,
палкой грозила козленку.
«Теперь ты должен бежать впереди», -
грозила пастушка козленку. –
«Как пойдут все козлята вверх по горе,
как пойду я за ними вверх по горе,
как забоюсь за тебя,
как оглянусь на тебя,
как пошатнусь, как сорвусь с горы
из-за тебя, мой козленок!
Пойдешь впереди, мой козленок!»

Но утро настало, и стадо пошло,
и бежал позади козленок.
Вверх по горе все стадо пошло,
и бежал за пастушкой козленок.
И пастушка его на вершине горы
избила палкой до крови,
на самой вершине высокой горы
избила козленка до крови.

Стадо дошло до чужого села, -
пастушка, за нею козленок.
К ночи все козлята дошли до села, -
пастушка, за нею козленок.
Стадо уснуло у входа в село,
не спал только белый козленок.
Стадо спало, не спала лишь пастушка,
не спал и белый козленок.

С ружьем пастушка к козленку пришла,
ружьем грозила козленку.
«Теперь ты должен бежать впереди», -
грозила пастушка козленку. –
«Как пойдут все козлята чужим селом,
как пойду я за ними чужим селом,
как забоюсь за тебя,
как оглянусь на тебя,
как пошатнусь да как упаду
посреди села, мой козленок!
Пойдешь впереди, мой козленок!»

Утро настало, и стадо пошло,
и пошел впереди козленок.
По чужому селу все стадо пошло,
и в страхе пошел козленок.
Испугавшись ружья, пошел впереди
прекрасный белый козленок.
Впереди пастушки чужим селом пошел ее белый козленок.
И упал посреди чужого села, и сломал себе ножку козленок.
И лежал посреди чужого села,
и от боли плакал козленок, -
прекрасный белый козленок.

Пастушка пришла к нему с хворостиной,
встала над ним с хворостиной.
«Позволь мне нести тебя за плечами», -
грозила она хворостиной. –
«Не бросай меня, не оставь меня,
дай нести тебя, мой козленок!
За плечами нести, мой козленок!»
Но только плакал козленок.

Пастушка с палкой к козленку пришла,
палкой грозила козленку.
«Позволь мне нести тебя на плечах», -
просила она козленка. –
«Не бросай меня, не оставь меня,
дай нести тебя, мой козленок!
На плечах нести, мой козленок!»
Но только плакал козленок.

Тогда пастушка пришла с ружьем,
ружье навела на козленка.
«Позволь мне нести тебя на руках», -
она умоляла козленка. –
«Не бросай меня, не оставь меня,
дай нести тебя, мой козленок!
На руках нести, мой козленок!
Мой прекрасный белый козленок!» -

И тогда закричал козленок:

«Отъебись уже от меня, Алёна!
Господи, да отъебись же ты уже от меня, Алёна!
Я привел к тебе до полста человек, -
отъебись от меня, Алёна!
Я привел к той луже пятьдесят блядь с лишним человек за последний год, -
отъебись же ты от меня, Алёна!
Ради Бога,
ну хотя бы ради Господа Бога самого Всевышнего Всесвятого Всевидящего,
ну хотя бы ради Него, -
отъебись ты уже от меня, наконец,
отъебись от меня, Алёна!
Отъебись, наконец, Алёна!»

И пастушка тогда подняла ружье,
навела его на козленка.
Подняла пастушка к плечу ружье
и его навела на козленка,
Но слепыми стали глаза от слез, -
не попала она в козленка.
Но слепыми стали руки от слез, -
не попала она в козленка.
Половина козлят вокруг них полегла,
но она не попала в козленка,
И еще половина козлят полегла,
но она не попала в козленка,
в своего дорогого козленка.

И тогда пастушка взяла козленка,
как ни кричал козленок.
Подняла на плечи к себе козленка,
как ни кричал козленок.
За плечами она понесла ружье,
на плечах понесла козленка, -
одного-единственного своего
понесла на плечах козленка, -
кровинку свою, хворостинку свою, -
белого с красным козленка.

Белого с красным козленка.


* * *
Не гадай, во что щедрость Господня выльется, -
радуйся, когда в срок дается.
Вот и мыльце годами с утра не мылится,
и веревочка в волосах не вьется,-
а когда полезешь от этого удавиться,
то и мыльце враз начинает мылиться,
и веревочка начинает виться.

Игра от Square Enix, которые знамениты в основном за Final Fantasy.

Место действия: Салем, штат Массачусетс
Время действия: наши дни
Герой: "детектив с криминальным прошлым" по имени Ронан О'Коннор с прилагающимися атрибутами - сигарета, шляпа, татуировки, пистолет, семь пулевых ранений в грудь (все смертельные).


Изначальный концепт был немного другой, но тоже вполне симпатичный:


Ронан был классным бандитом, любящим мужем, скорбящим вдовцом, упрямым детективом и очень, очень раздосадованным призраком - что удивительного, отправился на задержание, был вышвырнут с четвертого этажа, а потом расстрелян из собственного пистолета при попытке арестовать местного маньяка по прозвищу Звонарь (Bell Killer). Получается, ни ареста, ни преступника (еще и разглядеть не удалось!), ни отправления на небеса - дело-то незавершенное осталось.
Маленькая мертвая девочка, которую Ронан встречает на той стороне, объясняет ему правила - как и куда можно проходить, как взаимодействовать с людьми, кому лучше не попадаться и куда лучше не попадать.
Вот, кстати, те, кому лучше не попадаться. В игре есть демоны - души умерших, поглощенные Злом (тм), они голодные и неприятные:


Ронан собирается с мыслями, силами и эктоплазмой - и вдруг видит, что с места происшествия (где все еще лежит его тело) сбегает свидетельница - девочка-подросток весьма неформального вида. Призрачный детектив отправляется за ней - его, в конце концов, никто не отстранял от службы. Расследование продолжается.

Что есть в игре:
1) Город Салем, который можно исследовать, со всеми прилагающимися жителями (чтение мыслей, вселение, раскрытие кровавого исторического прошлого города и окрестностей)
2) Призраки - здесь полно неупокоенных и многим из них нужно с кем-то поговорить об этом
3) Демоны (к концу игры они начинают немного надоедать, ибо небольшой дисбаланс, но терпимо)
4) СЮЖЕТ
Аж вот такой О___О Мы случайно увидели на ютубе кусок концовки, жутко расстроились, но подумали - что там, мы и так догадывались, кто убийца, но ведь непонятно, почему он это сделал, все равно проходить придется. К развязке выяснилось, что мы ни разу не поняли, кто убийца, несмотря на спалившийся кусок концовки. Много Сюжетных Поворотов. Они все прекрасны.
Побочки ненавязчивые, но есть один нюанс - как и во многих современных играх, есть задания типа "собери 169 кусочков головоломки, пока гуляешь по городу". Это квесты скорее на атмосферу, на них можно и забить, но когда у тебя остается 168 кусочков головоломки, которые ты собрал не напрягаясь, и еще 1 где-то в долбаном городе непонятно где.... аргх! Либо собираешь волю в кулак и плюешь на квест, либо собираешь ее же туда же и идешь искать последний кусочек.
5) Визуальные и музыкальные решения.
Soul Suspect очень стильный, очень. Нуарный детектив от лица призрака, которому прекрасно видно, что прячет Салем от своих... живых обитателей. Это как L.A. NOIR, только с мистикой. Убийственный коктейль.



Жалко только одного - игра коротковата.
Это я после сотни часов в DA: Inquisition заявляю.

Элис не любит сказки, не любит кошек,
А еще меньше - эту тупую кличку.
Элис с двенадцати курит не понарошку,
пьет, что попало, спит с кем (и где) приспичит.

Элис сама по себе – ненавидит стаи.
В Доме таких, как она, почти не бывает.

Старый недобрый Зигги (совсем не Стардаст)
ей бы сказал, что бывают и просто норы.
Элис из тех, кто не признает стандарты,
Элис одна такая из миллиарда,
Элис готова бежать. Хоть куда.
И скоро.

Она видит сны о капусте и королевах,
и о стекле, за которым все право - лево.

Элис, проснувшись, едет - одна - в Кофейник.
Просит там лунную. Да, шестьдесят четыре.
Ей даже, честно, плевать, сколько нужно денег,
деньги вообще не главное в этом мире.

Ей наливают. Пугают, мол, будет больно,
но, в отличии от, у Элис все под контролем.

Элис уже давно не боится боли.
Надо бояться не этого -
скоро Выпуск.

А на Изнанке ждет ее белый кролик.
Думает - что ты там, дурочка, заблудилась?

Книги-2013

Книги-2014

предыдущие
1. Стивен Кинг «Сердца в Атлантиде»
Вообще, закончила я ее еще в том году, но времени написать о - как-то не было. Книга во всех смыслах удивительная, потому что начинается она за Темную башню, а кончается за упокой. За войну во Вьетнаме, то есть, и последствия. Мистика-магия вроде как тут и есть, но в подозрительно малом для Кинга количестве, здесь не про это, здесь про людей.
Образы героев, к слову, прекрасны, хотя именно Кэрол Гербер, на которой написано, что она и главная, и героиня, мне и не зашла.
Хорошо, что я не читала эту книгу до игры по Гейману, иначе Асенеф была бы самым мрачным персонажем. Хорошо, что я прочитала эту книгу до «Атлантиды», потомучто в сентябре мне и предстоит играть мрачняк.

2. Стивен Кинг «Побег из Шоушенка»
Минутка боли:
Дорогие переводчики, я в который раз испытываю БОЛЬ, читая Кинга, именно из-за вас. Можно не знать, что в России книга Ремарка «All quiet on the western front» называлась немного иначе, чем «Все спокойно на западном фронте» и потерять аллюзию. Можно не знать, что Лизард Кинг - это не имя и фамилия какого-то стремного музыканта (очевидно, продолжателя традиций Скриминг Лорд Сатча), а строчка из песни и жизни Джима Моррисона.
Но уж фамилию главного героя можно транскрибировать нормально! Энди Дюфресн - это нормально вообще? Это как произносить-то? Dufresne – это же, блин, Дюфрейн.
Минутка боли окончена.

Страшно понравилось. Это не роман, небольшая повесть, читается удивительно легко (по духу, а не по букве, сцуко, из-за переводчиков) и не оставляет ощущения «о-о, опять я почитал Кинга и хочется умереть, жизнь страдание». Может, потому что концовка, в общем, позитивная, при всех ужасах начала.
Благодаря Шоушенку я наконец решилась на Зеленую Милю - внутренний голос сказал мне, что она должна идти строго после Шоушенка, и как оказалось, писалась Миля тоже хронологически после и с оглядкой на.
Всем рекомендую, кто не.

3. М. и С. Дяченко «Ведьмин век»
Дяченок читать приятно, оговорюсь сразу, но после ВитаНостры, например, ждешь от них если не большего, то большого. И получая маленькое, неизбежно расстраиваешься. Вероятно, я сильно неправ, читая ранние произведения после поздних, когда авторы уже прокачались, осознали свои ошибки и т. д.
Так вот, читать-то приятно, но...
Он старше на 20 лет и весьма искушен — в науках, в жизни, в других женщинах.
Она виктимна, неопытна и готова переступать через свои страхи и расставаться с девственностью.
Я вижу такую пару героев уже в которой их книге (в третьей), и знаете что? Они мне кого-то напоминают. Нет, без балды, все авторы так делают, но чтобы из книги в книгу...
Дорогая Ивга Лис, как ни крути, а ты Павла Нимробец. Вернее, наоборот, Ведьмин Век издан раньше Пещеры. Хотя, написан мог быть и одновременно с, и даже позже. Короче, мы наблюдаем в двух книгах одинаковую пару героев, и они даже говорят очень похоже друг на друга. Сюжетные повороты такие повороты, что угадываются на раз. Стилистика романа более выверенная, чем в «Пещере», язык лучше, но банальность банальнее.
И все равно почитать приятно.

4. Стивен Кинг "Зеленая Миля"
Кинг, как всегда, прекрасен и удивителен. Тонна психологии, две тонны настоящей живой человечности во всех ее проявлениях и немного мистики, отличный коктейль. Я люблю Кинга как раз за это. Пугать он тоже умеет, он вообще чем-то похож на страшного Брэдбери, но это совсем другие истории.
Очень зацепили вот прямо все герои: Перси Уитмор настолько же неприятен, как Джоффри в сериале, и активно желаешь ему нехорошего. Эджкомб - настоящий мужик, очень правильный и эпически несчастный. Малыш Билли - классный психопат, которому тоже желаешь мучительной смерти. И Джон Коффи. Просто Джон Коффи.
Мне нравятся вопросы типа "может ли убийца быть хорошим человеком?" и "может ли хороший человек быть убийцей?" Тут есть о чем подумать.
О единственном минусе. У Кинга бывает порой стремление донести какие-то свои не очевидные на первый взгляд идеи до всех читателей. Какое-то время он пораскидывает в тексте намеки, да, но потом решит, что их недостаточно, и напишет на всякий случай в конце романа ПРЯМЫМ ТЕКСТОМ И БОЛЬШИМИ БУКВАМИ что-нибудь вроде "Если вы не догадались, то здесь есть аллюзия на Библию. Вот же она!"
Прочтение книги, тнм, отбило желание смотреть фильм, хоть и Том Хэнкс, но с шансами я себя пересилю. Слишком уж острая книжка.

5. Манга "Магазинчик ужасов Ди"
Спасибо Птицу за любезно предоставленные материалы =)
Уже и не помню, когда последний раз читала мангу. Ди оказался весьма приятным, достаточно трумифологичным, правда, были и моменты неизбежности. Это всякие хиханьки и фансервис, которые я не особо люблю в принципе, но в манге от них никуда не деться, не так ли, Хеллсинг?
Уже первый том неиллюзорно мне намекнул на зенескоповский "Гримм Фэйри Тэйлс", что послужило отличной мотивацией для продвижения к десятому тому. По мере продвижения становилось все больше драмы, что весьма позитивно. Еще я отметила явное противопоставление Гламура и Банальности в авторской вселенной.
Вещь отлично законченная сама в себе, и копаться в спиноффах и продолжениях не тянет. Для манги это прямо плюсище)

6. А. Перес-Реверте "Фламандская доска"
У меня как читателя есть совершенно мерзкая особенность - в процессе чтения одной книги я могу переключиться на другую, а с нее на третью, и потом перебегать с одной на другую, пока все три не будут дочитаны, уже неважно в каком порядке. Так вот, между Зеленой милей, новым Гейманом и мангой я жевала еще и Перес-Реверте.
С латиноязычными авторами, надо сказать, у меня все 50 на 50. Я отлично усваиваю Маркеса и Борхеса, но совершенно не перевариваю Эко и Коэльо. И вот, добравшись до "Фламандской доски" (hola!) по совету впечатленного Котэ, я вдруг застреваю на десятой странице и понимаю - это же невозможно читать. Это за гранью добра и зла. Это, блин, реальная жвачка для мозгов, которую очень трудно отклеить и усвоить хоть чем-то. Герои этого произведения - долбанутые психи, в большей или меньшей степени экзальтированные, и слава автору, что хоть одного из них он делает интровертом. Завязка в романе ужасающе искусствоведческая, детективная составляющая сведена к абсолютно унылой шахматной партии, следить за которой у меня не было ни малейшего желания в процессе чтения, и что самое страшное, развязка в детективе в итоге упирается знаете в какое объяснение? "Потому что!". Преступник всех поубивал "потому что". Мне пришлось долго убеждать себя в том, что преступник, ну, действительно как бы ебнулся (не могу назвать иначе) и пошел вразнос, рационализируя собственные безумные мотивы.
У меня эта книга отличненько отбила желание продолжать знакомство с автором.)

7. Alan Moore "Fashion Beast" (комикс)
И здесь мы еще раз убеждаемся в том, что Алан Мур - очень злой, едкий и саркастичный чел, который видит мир как антиутопию.
Комикс вышел в 1988 году и с примеркой на современность он абсолютно поражает. Задумываешься ненароком: а что, зачатки того, что есть сейчас, уже были тогда, или просто Мур - офигенный предсказатель?
Меня нереально порадовали герои здесь: оба андрогины, и не поймешь, кто под кого шифруется. Гендерные проблемы в комиксе выражены достаточно остро.
А еще, кроме этих героев, в комиксе есть Главный Герой, который порадовал вот совсем. Сразу и не сообразишь, что произведение о нем, но.
Здесь есть войны, корпорации, половые извращения, радиация как повсеместное явление, индустрия мод, и во главе всего - проблема Творца.
И, да... в таком-то мире вы не представляете, какие у Творца проблемы.

8. Нил Гейман "Ocean in the end of the lane"
И все-таки, не прошло и года...
Пока я ее читал в оригинале, она даже на русском успела выйти Т.Т Кстати, надо сравнить, говорят, что перевод хороший, несмотря на довольно странное оформление прямой речи в книге.
Здесь нет того, за что многие недолюбливают Геймана - кровища-спермища и прочая блевотина (не, ну а вы как хотели, это не особо радужный автор). Это книга о ребенке, в котором, верю, многие узнают себя в детстве: с его не по-детски странным увлечением книгами, с его страхами, с игрой его воображения.
Попадутся и более-мене знакомые персонажи... ну конечно же, от некоторых отсылок в сторону "Сэндмена" Гейман не мог отказаться.
Кстати, дело уже дошло и до продолжения "Сэндмена" наконец-то, черт побери!
Так вот, вернемся к "Океану". Книга очень, очень глубокая, неторопливая, ее вполне можно читать несколько месяцев, растягивая удовольствие - а можно проглотить за вечер и потом бояться ложиться спать, потому что в друг оно все осталось в твоей голове и полезет наружу.
Эта книга о фантазиях. О грезах, которые оживают, которые среди нас.
Иногда это хорошо, но бывает иначе.

9. Анна Старобинец "Убежище 3/9"
Книга, оставившая противоречивые впечатления, что можно сказать и об авторе. Она новеллизировала "Первый отряд" (советское аниме, да), и примерно так мы ее и запомнили, а оказывается, она пишет и другое.
Я с большой осторожностью отношусь к современным российским писателям, а теперь буду относиться к ним еще с большей осторожностью - потому что к читателю, например, Анна Старобинец относиться с осторожностью не захотела в принципе.
Это попытка стивенкинговщины в российских реалиях, разбавленная домом-в-котором, но это пока что еще комплимент. Она может написать страшную страшилку, она может это сделать красиво, она достаточно знает славянскую мифологию, чтобы ей оперировать в этом русле, но она неаккуратна с некоторыми вещами. (да, если вы вдруг не любите авторов-женщин - beware, эта книга подчеркнуто женская).
При этом, она неаккуратна с очень серьезными вещами. Она запросто пихает в текст совершенно реальные (по ним видно и чувствуется) заговоры, причем недружелюбные. Она откровенно мучает персонажей, которые в принципе и должны претерпевать, но хочется сказать - да знай уже меру. Она пытается сделать сатирическую антиутопию, но выходит местами трэш. И последнее - главное - хотя я не так религиозен - хватит мучать Библию, автор. Право слово, в антураже славянских страшилок можно было обойтись без Иисуса.
(заглянув в ее фантастический роман "Живущий", я отметил что нет, обходиться без Иисуса она в принципе не может).
Эта книга, которую я бы не посоветовала никому, кроме тех, кто сам на нее наткнется и захочет почитать.

10. Анна Старобинец "Переходный возраст"
Мне захотелось продолжить и углубить знакомство с сабжем, так что я прочла ее страшилку из другой серии.
Повесть о том, как с милым маленьким мальчиком начинают твориться странные чем дальше, тем больше, вещи. Оценила это как "весьма неплохо, саспенс удался, да и сама идея забавная", а потом долго смеялась, когда узнала, что по этой повести, кажется, сделали SCP.
>>ссылочка<<

11. Дэвид Митчелл "Black Swan Green"
Во-первых, что приятно, Митчелл научился не сливать концовки в непонятный вынос мозга. Роман чудненько закольцован и конец у него совершенно понятен. прямо как будто это не Митчелл О.О
Порадовали отсылки ко всем остальным его романам, которые он заботливо сюда вложил. Узнаем, например, о судьбе дочери Вивиана Эйрса из "Облачного Атласа" (третий роман Митчелла) и видим, как начинался трагический путь Нила Броуса из "Литературного призрака" (первый роман Митчелла).
Душевная история тринадцатилетнего мальчика, с элементами автобиографии и жестокости окружающего мира. Напоминает и "Хорошо быть тихоней", и "Океан в конце дороги", что-то такое похожее в них есть. Славная книга.
Во-вторых, трэшугарсодомия, ненавижу издательских переводчиков. Они зря едят свой хлеб, время перевести их на каменную крошку. Девочка по имени Dawn Madden превращается, как брюки, в элегантную ДАФНУ Мадден. Сеть супермаркетов "Iceland", важная для сюжета и упоминающаяся раз этак миллион, внезапно превращается в "Гренландию". Не вижу смысла, если честно.
На самом деле, эти мелочи не меняют кардинальным образом смысл романа, но, Джонни, what's the fuck. В последнее время выходит столько отвратных переводов... взять хоть переиздание Геймана, блин.(
Короче, вердикт положительный, можно продолжать любить Митчелла)

12. Стивен Кинг "Страна радости"
Невероятно прекрасный роман 2013 года, предшествует "Доктору Сну". Показался очень похожим на "Сердца в Атлантиде", к тому же, охватывает примерно эти же годы.
Мистики не очень много, даже меньше, чем в первой части "Сердец". Книга о поиске себя, о душевных метаниях человека, который только-только начал становиться взрослым, и о детях. О том, как мы к ним относимся, какими они могут быть и что значат для взрослых. И о зле, которое может пробраться куда угодно.
Я очень удивилась, что оно выходило под такой обложкой и с таким слоганом: тырк
А вот и польская обложка, тоже мрачняк: пштырк
Просто сама книга, она не о том, какая жуть творится на ярмарках по ночам, как всякая хтоническая гадость выползает из лабиринта кривых зеркал, как клоуны-убийцы маршируют в ногу вдоль горящих каруселей... простите, увлекся. Это реально книга о том. как парень устраивается на работу в парк аттракционов и работает там. Как его бросает девушка. Как он всерьез увлекается своим новым занятием. О том, как это, вообще, прикольно на самом деле работать в парке аттракционов.
Серьезно, никакого трэшака.)
А еще кинцо сделают по ней, кинцо!

13. Джо Хилл "Страна рождества"/"NOS4A2"
Младший Кинг не очень похож на папу, но уверенно идет по его стопам. С психологией у него все в порядке, со страшилками тоже ничего, пусть в этой книге зло несколько утрировано, но вот с чем у него совсем классно, так это с фантастическими допущениями. Мне кажется, что сдвинувшийся мир в Темной Башне не настолько крут, как крут Мост Короткого Пути, позволяющий проехать из любого места в любое другое место - за определенную цену, конечно же. Волшебное фэнтези классно превращается в социальную драму - сегодня ты девчонка с фиолетовыми волосами, умеющая предсказывать будущее по фишкам скраббла, а через десять лет ты героиновая наркоманка, в предсказания которой уже никто никогда не поверит. Хилл прекрасен в своей неоднозначности: Зло будет наказано? Может быть, но Добро будет наказано тоже.
Это книга о детях и о том, как они вырастают.
Немного волшебных иллюстраций: тырк1::тырк2::а вот и девушка моей мечты
Господа переводчики, бай зэ вэй, я продолжаю вас ненавидеть. Когда комикс-гик надевает костюм Железного Человека "согласно комиксным конвенциям" (я не шучу, так и было написано), это немного удручает. Когда книга "Страна рождества" пиарится как творение сына Стивена Кинга, который (старший Кинг) в этом же году издается в Рашке со своей "Страной радости" и это преподносится как Не Случайное Совпадение... и при этом "Страна рождества" называется в оригинале "NOS4A2" - это тоже удручает. Варитесь в кипятке, чуваки.

14. Стивен Кинг "Стрелок"
Наслушавшись разговоров про Тодештаун, решила таки взяться за Темную Башню. Все сущее служит Лучу, этцетера - но первая повесть цикла довольно-таки уныла. По ней сразу видно, что это ранняя вещь, стиль кажется обсосным по сравнению с "Сердцами в Атлантиде", и к Роланду не успеваешь проникнуться никакими чувствами к концу книги. "Бесплатные Бесплодные земли" пошли гораздо более бодро и к их написанию Кинг уже успел немного прокачаться.
Зато мир довольно интересный. Продолжу копать ТБ дальше.

15. Стивен Кинг "Извлечение троих"
Откусанные пальцы Роланда сразу как-то оживили повествование.
Гораздо приятнее, чем первая книга, ни капельки не занудно, новые персонажи здорово украшают повествование, особенно Детта, конечно.
Забегая вперед в "Бесплодные земли" - уж не знаю, почему, но вот Джейк, например, делает все хуже.
Хочется, вообще, перечитать "Оно" сейчас и добавить немного Бахмана.

16. Дэнни Шугерман, Джерри Хопкинс "Никто из нас не выйдет отсюда живым"
А теперь познакомьтесь со своими кумирами по-настоящему, мальчики и девочки. Примерно об этом и Шугерман, и Макнил, причем во втором случае все гораздо беспощаднее - потому что Шугерман относился к Моррисону вполне себе с благоговением, а вот панкота относилась к нему же, например... как панкота.
Я стала лучше понимать Джима Моррисона, да и вообще, прониклась гораздо сильнее.

17. Легс Макнил "Прошу, убей меня"
... впрочем, панкота и друг к другу так относилась.
Потрясающая книга про потрясающий кусок времени. Отличные, совершенно реальные персонажи. Секс, наркотики, рок-н-ролл.
И здесь хочется еще разок "Soul music" Пратчетта - заполировать ощущение.

18. Татьяна Дитрич "Повседневная жизнь викторианской Англии"
Самое полезное, что я читала вообще в своей жизни по этой эпохе. Даже у Конан-Дойля меньше каких-то реальных сведений о том, как оно все было. Как поклонник данного исторического периода в одной отдельно взятой Англии, я до сих пор в восторге. Здесь есть все - от цены на пирожок до сурового быта речных подбирал, с приведением источников: писем современников, Диккенса и т.д.
Если кому-то нужны материалы по викторианке, например, для ролевочек (как мне), то книга бесценна.

19. Терри Пратчетт "Going Postal"
Серия про Мойста фон Липвига прошла в свое время мимо меня, единственное, что - я смотрела фильм. Обычно как-то получалось в другой последовательности, а тут вот...
Сравнение фильма с первоисточником не говорит ничего в пользу А или Б, так как обе вещи очень хороши, каждая в своем жанре. Характеры, как всегда, очень радуют. А еще вот люди, подобравшие Этого Самого Фрика на роль Стэнли, просто герои. И Тэмсин Грег в роли Сахариссы - постоянно удивляюсь, почему она не пьет и куда подевался Дилан Моран.
В общем, Пратчетт, как всегда, прекрасен.

20. Косюн Таками "Королевская Битва"
Японские школьники кроваво убивают друг друга в мясо на необитаемом острове выживет только один!!110
Книга насквозь анимешна, до антиутопии в серьезном смысле все-таки не дотягивает, а еще она специфична, как и вся японская литература, но тем не менее, жутко увлекательная вещь.
Фильм (что-то все прям экранизацию имеет) гораздо слабее.
А еще, как-то даже без всяких сомнений, вот откуда эти "Голодные игры"-то слизаны. Их я читать так и не смогла, что в оригинале, что в переводе, они написаны невыносимо ужасно.

21. Стивен Кинг "Игра Джералда"
Наступает ночь, просыпаются волки.
Когда появляется угроза смерти - когда заходит солнце и мир погружается в темноту - когда ты не можешь ничего сделать, и остается только думать и вспоминать - мир оказывается совсем другим, чем тебе казалось. Эта книга о детстве, юности, взрослении, и - так как это все еще Стивен Кинг - она неизбежно о детских травмах. Чем больше думаешь об этом, тем ужаснее... да всё. Всё ужасно.
Проснувшись, волки не засыпают, пока кого-нибудь не съедят.
Один из так называемых "женских" романов. Не скажу, что перевод был везде прекрасен, но текст и психология в нем выглядят весьма достоверно.
Затронутые темы, однако, заставляют меня не рассылать рекомендации.)

22. Стивен Кинг/ Ричард Бахман "Ярость"
Собственно, если бы не Fairplay, мне бы в голову не пришло ее прочитать - начнем с того, что весь т.н. Бахман прошел меня мимо. Теперь понимаю, что напрасно. "Ярость" удивительно хороша и оставила ощущение - не менее удивительно - глубокой правильности происходящего с самых первых страниц. Мальчик принес в школу револьвер. Мальчик разговаривает с одноклассниками по душам. Если бы не два трупа, у него вышел бы отличный сеанс групповой терапии. Противостояние мира детей/подростков и взрослых - блестяще. Не могу сказать, что этот роман (совсем небольшой, кстати) как-то особенно выделяется в творчестве Кинга в целом, но он довольно увлекательный, живой, и помогает чуточку глубже понять феномен "школьного стрелка", которого у нас вообще-то нет, а у них есть.

запись создана: 10.01.2014 в 13:31

Всем причастным и\или сочувствующим:
ремейку игры "Мор.Утопия" - быть.
Они собрааааали фооонд!

Здесь и слова, и картинки, и все-все-все

А теперь мы, игроки прошлого и будущего Мора, будем страдать в ожидании. =)

И, пользуясь случаем:

От игрока


От сентября до сентября
Уже и не помню, кто именно рассказал нам про эту игру – то ли Эмма, то ли Тиль, но кажется, все-таки Эмма, - ужасно давно, еще когда в сообществе не висело ничего кроме анонса. Надо сказать, что Америка 60-70х – один из любимый периодов в истории, а узнав о музыкальном движке, я так вообще ничего не могла с собой поделать и оставила заявку. Мне ни на минуту не было страшно, что ее не утвердят, я обладала четкой, непоколебимой и ничем не подкрепленной уверенностью в том, что я точно поеду в Атлантис. По крайней мере, я собиралась всё для этого сделать.
И – да.
Список вдохновляющих источников меня вдохновил не меньше – я не добралась только до Across the Universe, но думаю сделать это в будущем. Возникал вопрос, на что же это будет похоже больше, но вообще по сути оказалось, что ни на что. Атлантис в итоге напоминал… да скорее уж, Найт Вэйл. Добро пожаловать.

читать дальшеПодготовка
Написать персонажа – даже не полдела, а одна треть, я прекрасно знала, во что я хочу играть. Проблемы с ориентацией в 1970 году стояли гораздо более остро, чем сейчас, поскольку современное общество с радостью отвергало, клеймило и унижало абсолютно всех не-похожих-на-большинство. Восприятие гомосексуальности в контексте религии (неважно, в протестантской, католической или еще какой конфессии) было однозначно отрицательным – а значит, порождало огромное поле для внутреннего и внешнего конфликта. Очень приятно, что на игре нашлись как единомышленники, так и противники.
Концепт персонажа родился в первую очередь из впечатления от фильма Lost and Delirious (прототип персонажа – Полин Остер), остальные источники – Perks of being a wallflower (история Патрика), V for Vendetta (история Валери), немного «Волхва» Дж.Фаулза и немного Дженни из «Форреста Гампа». Морган Рид была драматична до ужаса и отчаянно пыталась это скрывать.
Две трети дела занимала подготовка материальная. От Страшной Тайны я отказалась, это был бы уже перебор, а вот Важные Вещи и Важные Люди должны были оставить в жизни Морган существенный след. Моей Важной Вещью был блокнот с рисунками, с весьма говорящей обложкой и выцветшей подписью на форзаце (внимательному человеку не составило бы труда определить хозяина). Так как нашла я его в Лесу уже открытым, народ успел его полистать – очень здорово, что кто-то видел эти рисунки. Показать кому-то блокнот во время игры у нас с Морган таки не хватило яиц - после тысячи предупреждений от подруг о том, что эту вещь немедленно отберут и используют нехорошие люди.
В целом к игре было сделано (упомяну только существенное):
- два блокнота, один с рисунками, другой пустой (начала заполнять его в поезде)
- пенал-свиток с принадлежностями для рисования
- сумка, в которую влезала вся моя жизнь
- чемодан с красными маками
- разрисованные сапоги
- заантураженная под 1970 год пачка Честерфилд
- смена цвета и длины волос, смена цвета глаз
Такие дела

Музыка
Я собирала ее целенаправленно и целеустремленно с апреля 2014 года. Ни за что не смогла бы собрать себе плейлист за пару ночей, как это удалось тем немногим, кому я – если по-честному – не завидую, потому что осознать, прочувствовать и запомнить треки за короткие сроки, если их у тебя хоть немного больше сотни – нет, нереально.
Было довольно сложно подобрать те треки, которые не ассоциируются с чем-либо пожизнево, потому что музыка 60-70х составляет мой плейлист в принципе, процентов на 70. Пришлось брать современные композиции, пришлось осваивать не столь известных исполнителей 60х, но в итоге «я ни о чем не жалею», пожизневый плейлист пополнился тысячей сокровищ.
Как это работало в итоге?
Во-первых, мне повезло (как говорят), у меня работал без нареканий первый же выданный мне браслет.
Во-вторых, музыка переключалась нормально, и ни разу не было каких-то возмутительных несоответствий – кроме, разве что, извечного Вожделения, настигающего в неожиданных местах и в неожиданной порою компании. Совет от мастеров – сначала попробовать поиграть в эту музыку, а если не получилось, тогда уж идти на мастерку с вопросами – прошел нормально.
В-третьих, наушники были у меня подобраны хорошо, из ушей не выпадали (пластырем не приклеивала специально), но. Уже после первого дня меня, после того как я вынула их, преследовало стойкое и четкое ощущение, что наушники еще со мной. Я даже порывалась их поправлять, и очень удивлялась тому, что их там нет. Пока снимала браслет на ночную подзарядку и пыталась уснуть, музыка все так же настойчиво звучала в ушах. В общем, долгое ношение наушников способствует таки галлюцинациям. Ну что ж поделать.
В целом модель очень зашла, я бы еще как-нибудь обязательно.

Полигон
Матерь божья, даже во время восьмичасового ливня на Миядзаки я так не замерзала, как на этом полигоне в первую ночевку. Нет, у меня не было обогревателя. А спальник был на +10. Утром я чувствовала себя так, будто мистер Фриз вырвал мне почки.
Отсутствие горячей воды при наличии водопровода приносило боль и страдание.
В туалетах хотелось сначала умереть, а потом уже использовать по назначению. Особенно в некоторых.
Приехав домой, я, конечно же, обнаружила у себя температуру, а вскоре и прочие симптомы адовой простуды.
При всем этом, база очень антуражная и клевая, одноэтажная Америка получается отличная. Поэтому на будущее возьму на заметку, что вымерзнуть там до самых внутренностей в сентябре – как два пальца, и буду возить обогреватель. Что ж тут поделаешь.
А бешеная лиса, кстати, делает игру лучше.) Нет, я не бегала за ней с целью навалять – но эта лиса была такая… американская. Она совсем по-американски копалась в мусоре по ночам и бродила за оградой, издавая дикие истошные звуки.
Не знаю, как она получила билет в Атлантис, но уехать у нее вышло не скоро.

Экономика
На моей памяти это была первая игра, где так хорошо сработала модель экономики – и, конечно же, игра-то была совсем не про эту модель. Люди начали открывать предприятия, думать о банковской системе, брать расписки… организовали почту, газеты, открыли кафе – это так прекрасно, что не передать. Сразу оцениваешь важность общественных институций в жизни (в целом) и то, как без них непривычно, странно, как ничего не работает. И тут – вспоминаю о том, как шериф Коннор со снисходительной такой улыбкой говорит: ну, если вам чего-то _здесь_ не хватает, то сделайте это. В преломлении концовки игры вся эта тема стала в два раза круче.

Капитан Неочевидность
Спасибо мастерам дважды и трижды – ни единого намека на квест. Игроки сами придумывали себе проблемы и их решение, боролись с трудностями, которые определяли для себя сами, и хотя много чего было замешано на мистике, ни разу не возникло ничего вроде: иди в полночь туда-то, принеси оттуда что-то, отдай такому-то. Вопрос «как уехать из Атлантиса?» не предполагал однозначной инструкции в ответ.
Да и вообще, вначале вставал другой вопрос – а надо ли уезжать из Атлантиса?
То, что каждый решает это для себя сам, - огромная ценность. Атлантис дал всем своим новым горожанам возможность оценить, рассмотреть, проанализировать, или просто почувствовать полностью, в первую очередь самих себя. Свою прошлую жизнь. И что потом делать с этим прошлым, чего искать в будущем – выбор у каждого свой. На игре у каждого была возможность измениться. И многие воспользовались ею и…
И кто-то уехал, а кто-то остался. Все выбрали. Всё хорошо.

Смерти нет
С точки зрения литературного, культурного и вообще контекстного опыта, было не так уж неочевидно, что это за Атлантис такой, куда мы все попали, с его странным туманом, отсутствием местных жителей и чудесным образом добытыми билетами. Черный Вигвам, Сайлент-хилл, Внутренний Покой – это не другое место, это место внутри тебя. Нужно ли умереть, чтобы попасть туда? _Стоит ли_ умереть, чтобы попасть туда?
Эта игра – размышление о душе и смерти, а значит, и о жизни тоже. Большое спасибо мастерам, которые не стали никому рассказывать, куда отправился отбывающий из Атлантиса поезд. Кто-то вписал место назначения в билет, но были и не вписавшие.
Мне повезло: я могу только догадываться о том, что испытали те, кто очутился в Доме Мертвых наедине с некрологами. Вероятно, меня размазало бы в итоге гораздо сильнее, потому что есть больные темы, которые я не люблю трогать руками. Я искренне уважаю людей, которые способны потрогать руками свои больные темы.
Поехала бы я на игру, зная о том, где, как… и для чего будут использованы в итоге те фотографии? Нет уверенности. Вернее, мы же все понимаем это, – смотря как подать. Сейчас вот открыт прием заявок на «Рок-Героев: Последний шанс», где прямо говорится – да, вы умерли и получили шанс переосмысления. Но это же совсем другое.
Есть разные мнение насчет того, что там на самом деле. Может, некролог – это то, что ждало бы персонажа, если бы он не побывал в Атлантисе, а теперь мы по-настоящему живые? Может, поезд теперь отправляется все-таки в ад, потому что хорошие люди не попадают в Атлантис? Может…
И это тоже для каждого свое.
У меня есть ощущение глубокой внутренней правильности произошедшего. Полного соответствия ожиданиям. И нестерпимого, невероятно светлого ощущения от того, что там произошло и как оно произошло. Послевкусие? Да. Однозначно.
Я очень рада, что побывала на этой игре.

вторая часть - от персонажа - последует